History. просьба не флудить

[Uri 149]

Отдельная ветка, адмиы не против....есть же выбор - не заходить и не читать. В чём проблема?  Ссылки бы на авторов, не помешали. Если конечно не сам пишет.

Пусть будет, а то совсем форумы уже загибаются под Телегаммом.

[NeverMind 0]

AlexKos, послушай, судя по твоим злым постам ты одинокий и несчастный человек . Мне не нужны лайки, самое важное  признание для меня это от супруги и детишек. Зачем мне включать режим тишины в теме которую создал, ну включи логику. Для меня дружба это самое святое что может быть в жизни . К сожалению , записная книжка все короче. Спасает только вискарь. Никаких веществ ). 
Uri , спасибо за поддержку , ссылки и правда нужны , не я автор, просто их столько раз перепостили, источник найти с каждым годом сложнее . 

[NeverMind 0]

БЫТЬ СВОБОДНЫМ

-Где ёлка?
…
-Ёлка где, я спрашиваю?
-А? – Стас проснулся и вздрогнул от неожиданности. Боязливо повернул голову в сторону жены.
-Ты оглох что ли? Ребёнок ёлку ждёт уже неделю! Новый год завтра! Ты о чём думаешь?
-Я заснул.
-Это точно. Ты как из ЗАГСа вышел, так и уснул. И не просыпался с тех пор. Уже десять лет, как спишь.
Стас поднялся с кресла и не поднимая глаз от пола, понуро направился в прихожую. В голове вертелось: «Чёрт, как же так… помнил же про ёлку… с этой работой, будь она проклята,… замотался, до самого последнего дня,… отчёты, переписка, корпоратив этот ещё. Надо же было так надраться».
Стас быстро накинул куртку, достал шапку, и уже открыл входную дверь, когда из-за спины услышал голос жены:
-Давай быстрее! И смотри, не купи опять говно какое ни будь. Как обычно.
Буркнув себе под нос, что говно его сопровождает по жизни, Стас вышел на лестничную площадку и нажал на кнопку лифта.

Выйдя во двор, Стас огляделся и замер от неожиданности. Весь день, пока он, в полусонном состоянии провёл в квартире, на улице шёл снег. Именно так и должен был выглядеть двор накануне Нового года. Именно так он всегда и выглядел в детстве. А потом, уже когда Стас повзрослел, наступила длинная череда новогодних праздников без снега, зато с большим количеством водки, салатов, шумных гостей и слякотной сероватой снежной жижи под ногами.

Где то вот тут, за углом, должен быть «елочный базар». Да, вот и он. И ёлок полно. Только пойди, разберись, где тут говно, а где ёлка. Стемнело уже. Стас начал бродить между торчащих из сугробов ёлок, как не ко времени проснувшийся медведь-шатун.
-Что, не можете выбрать? – Услышал он из-за спины голос реализатора.
-Не могу.
-Да, это сложно сделать, когда вокруг столько красавиц.
-Что вы сказали? – Спросил Стас и обернулся.
-Я говорю, что ни ёлка-то красавица. А? Вот на эту гляньте?
Стас заворожено уставился на скрюченный, наполовину облысевший обрубок мёртвого дерева.
-А вы уверены, что это не говно?
-Да вы что?! Вы посмотрите, какая она пушистая.
Стас недоверчиво оценил «пушистость» предлагаемого экземпляра, а затем сказал:
-У неё залысины.
-Где?
-Вот! И вон с той стороны тоже.
-А вы её к стеночке развернёте. И незаметно будет. Так даже удобнее. Я вам её за триста отдам, так и быть. Я вообще-то по пятьсот продаю, но… вам уступлю.
-Я не хочу к стеночке. Мне нормальная ёлочка нужна, а не говно.
-Тогда вот эту посмотрите, всем ёлкам - ёлка!
-Что? Что вы сказали? Повторите!
Продавец ёлок пожал плечами, и повторил, - Всем ёлкам - ёлка.

***
Её звали Ёлка. Вернее, звали её Света. Светлана Хвойновская. А проще говоря – Ёлка. Елочка. Девушка с зелёными глазами, и гладкой, бархатистой кожей. «У тебя кожа, как у дельфина», сказал ей как то Стас. Лучше он ничего придумать не мог. «А ты трогал дельфина?» спросила тогда Ёлка. «Нет. Но мне так кажется». Ответил он.
Стас не любил Светку Хвойновскую. Он играл с ней в любовь. Гормоны взыграли. Молодая, красивая девчонка. Совсем не опытная в вопросах любви. Как позже оказалось, абсолютно не опытная. У неё вроде и парень был тогда. Ушёл в курсанты. Военным хотел стать, лётчиком, вроде. Но Ёлка не стала его дожидаться из училища, чтобы вручить ему самое дорогое, что у неё было. Вернее, Стас помешал. Забрал это самое дорогое себе. А взамен научил многому другому. Не такому дорогому, но очень полезному в жизни. В общем, курсант, вернувшись из училища, получил вполне опытную женщину.

***
-Ей, гражданин! – Услышал Стас. Он повернул голову в сторону тёмной, уходящей во двор арки, и прищурился. Арка освещалась только тусклым светом уличного фонаря, и увидеть того, чей голос прозвучал из её глубины, было практически невозможно.
-Кто там? – Спросил Стас.
-Да проходи, не бойся. – Голос был настолько дружелюбным, что Стас, не раздумывая, шагнул в темноту.
После нескольких шагов, глаза привыкли к темноте, и Стас увидел того, кто минуту назад позвал его. Незнакомец не представлял собой ничего особенного. Белая борода, валенки, красный колпак и такая же красная шуба, отороченная белым мехом. Ну, и конечно же, мешок. В общем, ничего необычного в канун Нового года.
-Здравствуйте. – Сказал Стас и протянул незнакомцу руку. Показать открытую ладонь требовал этикет тёмной подворотни, об этом Стас знал совершенно точно. Читал об этом, вроде. Незнакомец стянул рукавицу, и пожал протянутую руку.
-Так что вы хотели?… э-э… уважаемый. – Спросил Стас.
-Да, собственно, ничего. – Ответил незнакомец и хихикнул.
-Ну, вы позвали меня… я и…
-Может, водочки? – Видя, что Стас замешкался, предложил незнакомец.
-Я, собственно, вчера уже,… в общем,… перебрал, знаете ли,… поэтому…
Незнакомец достал из мешка пол-литровую бутылку «Немирова» и два пластиковых стаканчика. Открутил крышку, и держа оба стаканчика в одной ладони, ловко плеснул в каждый грамм по пятьдесят.
Видя, что сопротивляться глупо и неуместно, Стас взял один из стаканчиков и вопросительно посмотрел на незнакомца.
-Не-е-т, этот тост ваш. – Сказал незнакомец. – Вы мой гость.
-Ну, я не знаю… за исполнение желаний.
-Вы хорошо подумали?
-О чём?
-О желаниях. Вы же ничего конкретного не загадали.
-Я образно. – Ответил Стас.
-Не тот случай. Сегодня нужно быть предельно конкретным. Итак, какое желание будем исполнять? – Загадочным голосом спросил незнакомец.
Интуитивно почувствовав важность момента, Стас начал суетливо рыться в тайниках мозга, отвечающих за желания. Лежащее на поверхности «две тёлки, один я» он отмёл сразу. Морозильная камера SIEMENS была скорее мечтой его жены, поэтому была тоже отвергнута. Тут же рядом пылился давно вожделенный Х5 с четырёхлитровым мотором. Чуть глубже застрял дом на Рублёвке и квартира в центре Москвы. Поковырявшись ещё, Стас начал поочерёдно вытаскивать на свет божий металлический кейс, туго набитый долларами, белоснежную яхту, сексапильную секретаршу шефа, беспроводную клавиатуру, плазменный телевизор и прочую, показавшуюся вдруг такой ненужной, дребедень.
Видя, что Стас зашёл в тупик, незнакомец решил прийти к нему на помощь.
-Может, есть что-то, что лежит за пределами сиюминутных желаний, но что очень хотелось бы получить? – Спросил он.
-Здоровье? – Неуверенно выдавил из себя Стас. – Или любовь, может?
-Если здоровье, тогда чьё? А если любовь, тогда к кому?
Стас снова задумался. Вроде, на здоровье он не жаловался. Ребенок тоже вполне здоров. Жена? Жене бы не помешало, но тратить на неё своё желание не очень хотелось. А может, всё-таки совершить благородный поступок? Может, жене здоровья? Будет здоровая, такая.
-О ней не думай. Думай о себе. – Голос незнакомца вернул Стаса к действительности.
-Почему это?
-Она о тебе давно уже не думает. – Ответил незнакомец. – Вернее думает, конечно, но не то, что тебе бы хотелось.
-А что она обо мне думает. – Спросил Стас.
-Думает, что ты угробил её жизнь. Думает, что потеряла с тобой время…
-А ещё?
-Остальное, тебе лучше не знать. И вообще, я могу расценить это как твоё желание, понимаешь? Считай это бонусом, так и быть. Новый год всё-таки. Так что думай.
Стас снова сконцентрировался на своих желаниях, и вдруг вспомнил о том, что читал в каком-то журнале, или умной книге, которые ему регулярно подсовывала жена, что человек рождён быть свободным, но по жизни, его пытаются сковать люди и обстоятельства. Вроде так. Что-то вроде того. Быть свободным, это так прекрасно, подумал Стас. Не хочешь, например, идти за ёлкой, а жена тебя отправляет. А ты не идёшь, потому что свободен. Или, к примеру, шеф тебе говорит, сделай то-то и то-то. А ты не делаешь, потому что не хочешь. Или, наоборот, делаешь, если хочешь. По крайней мере, никому от этого вреда не будет.
-Хочу быть свободным! – Выпалил Стас и залпом осушил свой стакан.
-О как! Ты хорошо подумал? Вернее, правильно понял смысл сказанного сейчас? – Спросил незнакомец, и добавил. – Впрочем, уже не важно.

Они постояли ещё с час в темноте арки, пока бутылка «Немирова» не опустела. Затем попрощались, и каждый пошёл своим путём. Стас – домой, а незнакомец… да какая собственно, разница, куда он пошёл?

***
Подходя к дому, Стас почувствовал сильное чувство голода. Ведь у него во рту маковой росинки не было со вчерашнего вечера. Да ещё с похмелья всегда на жрачку пробивает.
Стас поднялся по лестнице, и отметил про себя, что сделал он это будучи достаточно свободным.
«Я свободен, я свободен», крутилось в его голове.
Открыв дверь, он потянул носом и почувствовал приятный запах свежеприготовленного ужина. Стас быстро снял куртку, забросил шапку на полку и пошёл в направлении кухни.
-Ну что, милая, будем ужинать?
Супруга повернулась в его сторону, смерила его презрительным взглядом и ответила вопросом на вопрос:
-Ёлку купил?
Стас замешкался, переминаясь с ноги на ногу, не в силах ответить. Как же так? Как же он забыл про ёлку?
-Ты оглох? Ёлку купил? – Повторила супруга.
-Нет.
-Свободен.

[NeverMind 0]

Закурить не найдется?

Ночь уже почти отпустила небо, и неровные штрихи тучек ползли сквозь серо-голубеющее бытие по ветру вместе с мерзкими шлепками дыма заводских труб. Умереть в переулке промышленного района? Весьма "элегантно".
По крайней мере, я так думал, глядя на возможную причину появления невинно убиенных душ в чистилище. Если, конечно, души этого города можно хоть как-то назвать невинными.

Обычный гопник, каких поискать — твидовая серая восьмиклинка, синие спортивки в полоску и классические носатые туфли, сверкающие в софите слабых уличных фонарей. Барсетка под локтем, руки в карманах. Довольно мощной комплекции. Учитывая нынешних холёных мальчиков в узких трико, шныряющих обычно по улицам, данный представитель выглядел довольно древним — сразу вспомнились архивы формата флоппи дискеты и VHS-эпоха.

— Мне повторить вопрос? — прозвучало совершенно негрубо и с интересом.
— Секунду.

Я внимательно посмотрел на гопника: прячась в тени козырька восьмиклинки, на меня смотрело простое скуластое лицо с выраженным (и что удивительно) прямым носом, с тонкой улыбкой бледных губ. А ещё фонарь под глазом. Для такого "Рарного" прикида он был удивительно молод, но глаза...
Давненько я не видел этого взгляда. На простом лице очевидно простого на первый взгляд человека отпечаталось что-то болезненно знакомое, бесконечно пустое.

— Есть только сигариллы. — Ответил я.
Иронично. Именно в этот день на работе в честь увольнения коллега подарил мне упаковку шикарных сигарилл Бэквудс — ручная скрутка и великолепный вкус. По крайней мере, меня уверяли в этом. Но, видимо, мне не придётся опробовать это самому.

Глаза бандита блеснули в темноте. Шагнув в мою сторону, он убрал руки из карманов — ножа в ладони нет, значит, возможно, отделаюсь только бумажником. Я извлёк из наплечной сумки заветную упаковку и потянул за пломбу, вручая гопнику всю.
— Благодарю. — Сказал он мне.

Я ослышался? Не похоже. Вместо всей пачки маргинал аккуратно взял одну сигариллу, не задевая другие кончиками пальцев. Затем, снова покопавшись в карманах, паренёк извлёк старенький "крикет" и чиркнул колёсиком, раскуривая. Я удивился второй раз, когда пламя зажигалки было предложено мне. Не долго думая, я вытянул из пачки ещё одну сигариллу и спешно, рвано затянулся, ожидая удара. А может, он решил дать мне закурить напоследок? Хотя, думаю, если бы хотел, то я уже б давно лежал на асфальте.

— Хреновый день, да? — Участливо спросил маргинал, и дым едва не встал мне поперёк горла.
— Не считая увольнения без аванса и отсутствия перспектив на будущее — вполне нормальный.
— Значит, ты никуда не торопишься? — Вскинул бровь мой собеседник, и я кивнул.
— Тогда я предлагаю вам увлекательный разговор с последующим распитием портвейна на стадионе.

Я окончательно выпал. Впрочем, завтра дел у меня действительно не было. Да и отказывать вежливому психопату себе дороже.
На самом деле, рациональное зерно во мне ударилось ростками о крышу, которая давно просела и протекла — когда ещё я смогу побухать в компании гопника?

Стадион "Юность". Буквально в двух шагах от старой школы и через улицу от моего дома. Будучи школьником, я проводил здесь много времени на спортивных соревнованиях и просто на уроках физкультуры.
Невольно вспомнились тяжёлые футбольные баталии с одноклассниками. Я был жилистым, но меня почему-то ставили на ворота, благо мячи я ловил исправно. А после мы бежали в местный универмаг за газировкой, скидываясь с денег на обед, за что нам влетало. А ещё воровали карбид у химички, которым однажды взорвали школьный туалет... Возможно, я один из немногих в этом городе, кто вспоминает школу хоть как-то более или менее позитивно. И потому я не мог без грусти смотреть на то, что осталось от стадиона: тёмными пятнами по белым полусгнившим доскам трибун тянулись широкие расколы, чередующиеся проломами. От асфальта осталось одно название и неровные островки с проросшими сквозь трещины сорняками, сквозь которые шла полустёртая линия старта. Где-то ближе к центру старые ржавые ворота тонули в большой луже с песочными краями. От турников остались только обточенные коррозией и временем кривые зубья железных прутов. Усевшись на самые ровные и целые лавки в третьем ряду, мы уставились на поле стадиона. Справа из-за густой сирени на нас лукаво выглядывали серые панельные пятиэтажки. По левую сторону утопала в деревьях моя школа, обшарпанная и такая родная. Привычно горел свет на первом этаже.

— Серёга, можно Серый, конечно же.
С этими словами Гопник протянул мне руку.
— Михаил. Можно на ты.

Я ответил на рукопожатие и вдруг увидел, как его рука, освободившись от положенной на скамью барсетки тянется за пазуху. Мгновение, и бутылка портвейна "777" с двумя стаканчиками ставится между нами. Я снова выпал.
— Даже и не знаю, что сказать. — Протянул я, пока Серёга плавил пластик пробки зажигалкой.
— Расскажи, что у тебя случилось?
— Да нечего рассказывать. Уволили с работы. Мне всё пишет бывшая, которая наставила мне рога с год назад. Угнали машину. Ничего особенного. А у тебя что? Не часто меня НЕ грабят гопники, а уж поить вином.
— Ну... Признаться, у меня тоже плохой день. — Как-то вскользь сказал Сергей, разливая портвейн по стаканам.
— И что же случилось? — С удивлением для себя спросил я.
Отрешённость вкупе с невероятной манерностью маргинала интриговали до глубины подкорки головного мозга.
— Я устарел.

Вот так вот просто и чётко сказал гопник, пододвигая ко мне пластиковый стаканчик с портвейном. Я в свою очередь протянул ему сигариллу.
Мы затянулись одновременно.

— Это как? — Спросил я.
— Да вот так... — задумчиво протянул маргинал, — знаешь. Просто однажды выходишь из дома, и понимаешь, что ты какой-то лишний на улицах. — Он вздохнул. — Меня и свои-то не очень принимали, сам понимаешь — надо быть проще и отжимать мобилы. Но это не моё. А сейчас какие-то странные дети, невнятная речь, какие-то шевроны.
Помолчав немного, будто собираясь с мыслями, Серёга продолжил:
— Даже не знаю... Ты однажды понимаешь, что ты кусочек прошлого в будущем. Как старая фотография, на которой изображено что-то ушедшее, но ценное, дорогое. А все остальные вокруг уже давно флешки. С огромной памятью... Которая набита мусором. И вот эти флешки заменяют новыми флешками. А фото выцветает, рвётся, разваливается под дождём. Так и я... Разваливаюсь. Хотя что поделать, я же быдло, ёпта. Вечно молодой, вечно пьяный.
С этими словами гопник усмехнулся.
Мне оставалось только заворожённо слушать. Он говорил о себе, но без эгоизма. Совершенно. Я узнал, что он поэт. Пожалуй, только я могу похвастаться тем, что я пил на стадионе с гопником, и... Он декламировал мне свои стихи...

"Как Данко в тоске предсмертной
Несём своё пламя мы в сердце
Мы сделать желаем бессмертной
Память за старою дверцей
И многогранна та старая память
Что слайдами фото старинных
Норовит всё сгореть иль растаять,
Лишая картинок тех дивных

И нет уже многих ведь рядом
Тех, кто был, или не был
С кем ты встречал звездопады,
И видел снов своих небыль.
Вопреки мы храним в алтаре
Декаданс душных воспоминаний
Ведь отсутствие их в голове
Вызывало бы больше страданий".
***
Дни пролетали довольно незаметно. Вскоре я нашёл новую работу. Рутина почти затянула меня, но я помнил: мы условились встретиться сегодня в одиннадцать на том же месте. Прихватив на этот раз пачку обычных сигарет "Тройка", я спешно вышел к стадиону, но по дороге возле школы в кружке фонаря я обнаружил толпу местного "нового" пацанья, обступившую кого-то. Судя по короткому вскрику — девушку. Я прибавил газу, с ходу громко оповещая о своём присутствии:

— Ребятки, весна в голову ударила?

Компания развернулась. Четверо. Малолетние щенки. Худые ноги в зауженных трико и широкие на вид корпуса в бомберах. Чёлки и нашивки. Ребята быдловато выкатили вперёд губы, растянутые в глуповатой мерзкой ухмылке, и следом на меня посыпались вопросы:

— Слыш, дядь. Ты герой, да? Шмот дашь поносить? Кожанка хорошая.
— А заработать пробовал? — Огрызнулся я, стараясь отвлечь компанию на себя, чтобы девушка имела хоть какие-то шансы сбежать. Подавая ей незаметный знак глазами, невольно заметил ладную миниатюрную фигурку и аккуратное личико, обрамлёное светлой чёлкой. Девушка застыла на месте, будто вкопанная, но мой план удался, и четыре "мушкетёра" начали обступать меня, в руке одного из них блеснуло лезвие ножа...

Синее пятно метнулось откуда-то из темноты в круг софитов, снося одного из нападавших. Стараясь не упустить возможности, я двинулся вперёд, выписывая ногой под дых подстрекателю. Главаря с ножом тем временем ронял об асфальт столь вовремя появившийся Серёга. Первый лежал в нокауте. Второго и третьего мы хорошенько отпинали, но главарь к сожалению успел сбежать.

— Хы. Знай старую школу, ёпта! — Заключил Серёга.
Оставив мне номерок телефона то ли для приличия, то ли ради интереса, девушка скрылась за поворотом. Мы же направились на стадион, на этот раз выбрав угол в тени, чтобы в случае возвращения подростков с подкреплением не отсвечивать.

— Ты уж звякни ей, не зря же писала. — Гыгыкнул маргинал, протягивая на этот раз одну баклашку "Шахтёрского" десятипроцентного светлого пива. Жёсткое пойло, осмелюсь доложить.
— Мне кажется, ты заслужил это право больше, чем я. — Усмехнулся я.
— Поверь, не охота. Да и ты первый начал геройствовать.
— Но разносил-то ты. — Заключил я, отхлебнув из бутылки, протягивая хрустящую пластиковую баклашку обратно.
— Мне оно, не нужно, правда. — Отмахнулся бандит.
— А что, у тебя уже есть кто-то? — Спросил было я, о чём сразу же пожалел.
Сергей едва заметно помрачнел, и печаль отразилась во взгляде чуть сильнее:
— Есть, вернее. Была.
— А сейчас... — любопытство во мне победило вежливость, — она...
— Ушла.
— И почему же?
— Я быдло, Миха. Забыл?

Серёга улыбнулся неожиданно ярко и позитивно, сверкнув глазом.
Я вздохнул, непонимающе мотнув головой. Звёзды мотало по небу меж облачных прослоек, осеняя обсидиан ночи тусклым фонарным светом. Порывы тёплого ветра мотали летнюю пыль по стадиону почти что кругами, стравливая потоки в битве маленьких ураганчиков. Стадион старел, казалось, с каждым днём, обращая краску и покрытие металла в прах, ломая доски скамеек.

— Я не понимаю. Серёг. Ты пишешь прекрасные стихи. Ты думаешь, как никто на моей памяти. Почему ты так говоришь о себе?
Этот чёртов гопник улыбнулся, затянувшись. Отведя взгляд от неба, он прикрыл глаза, пустив облако табачного дыма в воздух:
— Да потому что я херовый созидатель, знаешь.
Хмыкнув, он продолжил:
— Жизнь как поезд. Офигенный такой поезд. И у каждого своя станция, понимаешь? А Бог типа начальника состава. Или машинист, как хочешь...
А я опоздавший. Который бежит по перрону вслед за составом с матами жуткими. А денег на новый билет нет. И есть смутный шанс попасть на следующий поезд по старому билету... Крайне смутный, и знаешь...
— М? — Вопросительно хмыкнул я, затягиваясь последней сигаретой.
— Я не могу сказать, что всё было плохо. Я удачно отучился в школе. Я... Сносно закончил училище. В семье было всё более-менее. Но б**ть...
Горечь в его голосе пронзила новой нотой, а я замер, впервые услышав от него матерное слово.
— У меня всю жизнь ощущение, что я — тот самый единственный опоздавший. Вечно молодой. Вечно пьяный.
Мне осталось молча похлопать друга по плечу, вручив ему оставшееся пиво.
***
С Анной у меня начало налаживаться интересное общение, переросшее в нечто большее. Она оказалась тренером в одном спортивном зале. В котором ей иногда не очень везло сталкиваться с теми самыми ребятами, которые решили подкараулить её в переулке в надежде залезть под спортивную форму. Гопник уговорил меня записаться к ней на тренировки. Таким образом я стал ближе к Анне, Анна стала дальше от мелких похотливых щенков... А Серёга вскоре получил шикарную резную трубку и пакет махорки. Впрочем, счастье длилось недолго. На этот раз толпа юных мстителей ждала нас за ближайшим поворотом от зала. Я уговорил её убежать. И это помогло мне спокойно пережить избиение ногами в дешёвых кроссовках. Только куртку жалко, а так.
***
— И ты, жопа, молчал, да?
Я сидел за столом, когда дверь открылась. В проходе с бумажным пакетом под локтём с великой укоризной во взгляде на меня смотрел Сергей. Из-за его плеча виновато смотрела Анна. Я только выписался из больницы, потому отдал ей копию ключей, чтобы поливала фикус по имени Андрей.
— Да ладно, всего недельку полежал с сотрясением лёгким.
— Ань. Можешь, пожалуйста, выйти? — На удивление тихо попросил Сергей, и девушка вышла, закрыв за нами дверь.
— Я тут тебе фрукты принёс, там... И ещё кое-что.
С этими словами маргинал вытащил из пакета промасленый газетный свёрток, и грохнул его на стол.
— Я знаю — у тебя скоро юбилей.
Я с интересом начал разворачивать странички "Спортивных новостей" и замер. В груди похолодело — передо мной лежал старенький видавший виды пистолет ТТ.
— Полный магазин. Маслят могу ещё подсыпать потом. Номера сбиты. Если что, выбросишь и никто ничего не сможет сказать. — Гордо заявил Сергей.
— Ты охренел? — тихо спросил его я.
— Это на случай, если меня рядом не будет. Ну, если не хочешь, я его отнесу и спрячу под лавочку, где мы сидим. А по поводу ребят этих...
Гопник посуровел:
— Я одного из них в больницу отправил в качестве предупреждения. Братвы может у меня и нет, но я один целой бригады этих щенков стою, понял?
— Спасибо. — Мягко улыбнулся я, пожимая ему руку.
***
Неделю подряд тревога не покидала моё сердце. Встреча была назначена.

И снова я иду к стадиону. Уже издали на нашей лавочке я замечаю сгорбившуюся фигуру Серёги и машу рукой. Он не отвечает. Я ускоряю шаг, насколько это возможно хромому человеку, едва не споткнувшись, взлетаю по лестнице трибун стадиона. Дотрагиваюсь рукой до его плеча — спина отклоняется назад, и на меня смотрят стеклянные глаза. И до боли знакомая улыбка будто ещё шире. Ещё счастливее. Рассвет, скорая. Одно ножевое. Прямиком в сердце.
Следствие встало — закон уснул. Но проснулась справедливость.
Вернувшись на наше условное место, я бережно сдвинул опустевшую рюмку и кусочек чёрствого хлеба в сторону, отдирая доску скамьи, стараясь не порвать перчатки. Там, в темноте лежал заветный газетный свёрток.
Компания уродцев не заставила себя долго ждать. Они караулили меня возле школы, ехидно посмеиваясь:
— Ну что, гопозавра прибили, ага. Ты тоже хочешь?
Компания засмеялась. Всё те же четыре урода. Ладони дотронулись до козырька восьмиклинки, надвигая козырёк на глаза.
Серёг... Спасибо тебе за второй магазин.
В два шага сократив расстояние меж нами до метра, я вскинул пистолет, целясь в лицо когда-то убежавшему от нас главарю, и давлю на спуск.
***
Звонок в дверь подобно упавшему на голову снегу всполошил меня, и я чуть не свалил на пол кастрюлю с варившимися пельменями. На пороге стоял наш участковый. Всё-таки я вне подозрения?
— Чем обязан? — Спросил я, рукой закрывая дыру на футболке.
— Следствие закончилось, и я хотел бы передать вам кое-что из вещей друга. По крайней мере, ваше имя в этой записке.
В мою руку лёг клочок жёлтой клетчатой бумажки, испачканный кровью в уголке — лежала под сердцем, видимо. Попрощавшись с участковым, я закрыл дверь, сполз по стене на пол, и, развернув бумагу, не сдержал скупых слёз и улыбки. Типичный Серёга.

Не плачьте по мне, я проснусь.
Здесь я лишь спал, и тем паче,
Где-то так, или иначе
Мира иного коснусь

Я ничто — я забытый бродяга
Бумагу марали стихи
И там, где остались грехи
Как плоть сгниёт та бумага
Я вечно юн — не скорбите по мне
И пьян — поминать уже поздно
Запомните только те звёзды
Что показал вам во сне

Встречу тех, с кем был, да и не был
Вспомню то, что я здесь позабыл
Пусть труп мой остыл
Но на поезд успел я — он уже отбыл

Не плачьте по мне, я проснусь.
Здесь я лишь спал, и тем паче
Где-то так, или иначе
Мира иного коснусь.
 

[NeverMind 0]

Давай перевернемся

 

Контракт подписан, выход на объект запланирован на 01 июня! Идёт бурная подготовка к предстоящим работам: я с рулеткой и «колесом» промеряю площади объекта, считаю расход материала; заключаются договоры с подрядчиками и поставщиками; делаются предоплаты за необходимое оборудование и прочее. Димон, как истинный шахматист, просчитывает всё на два хода вперёд. Незаметно пролетает время, подходит к концу месяц май. Мы рвёмся в бой, как молодые Тайсоны! Жену и детей отправляю на лето в солнечный Крым. Закупаю пельмени, сосиски, макароны – готовлюсь к аскетическо-спартанскому образу жизни.

Подходит срок, закипает работа. Погода радует отсутствием дождей, которые зачастую парализуют стройку. Я, можно сказать, живу на объекте и объектом же живу! Голова забита насущными проблемами, телефон не умолкает. Вы знаете, кто есть прораб? Прораб – это производитель работ. Я с полной отдачей произвожу работы, успевая спать по 4-6 часов в сутки.

В таком режиме проходят две недели и прошло бы ещё 10-20 – сколько надо, до успешной сдачи работ, если бы не случился тот звонок…

- Ало, Сергей Михалыч? – проворковал нежный женский голос на том конце провода.
- Меня зовут Сорокина Анастасия, я представляю компанию «Успешный Успех» и хочу предложить вашему предприятию наши услуги. У вас есть буквально пару минут – произнесла Сорокина, мило картавя на букву р.
- Слушаю вас, Анастасия – ответил я, удивляясь, что сразу не положил трубку и не добавил спамный номер в ЧС.
- наша компания занимается предоставлением юридическим лицам банковской гарантии. Вам актуально это сейчас?
- Анастасия, у вас такой милый выговор(имею ввиду её картавость) и голос очень приятный, что прямо да, актуально! – подтроливая Сорокину, говорю я.
- спасибо – смутившись отвечает молоденький голос.
- вы наверное безумно красивая, Настя? – интересуюсь, почувствовав податливость дамы.
- Сергей Михайлович, - звонко смеясь говорит Настя – я пришлю наше коммерческое предложение на почту вашей организации, ознакомьтесь пожалуйста. Всего вам доброго – шутливо воркует Сорокина, поняв, что с этим клиентом каши не сваришь.
- и вам хорошего дня, Анастасия. Звоните, не забывайте!

Зацепила меня Настюша, очень хотелось увидеть её облик. Прям заинтриговала сучка(в хорошем смысле конечно)).

Через некоторое время, на почту поступило КП от «Успех Успехов», с подписью «менеджер Сорокина Анастасия» и телефоном для связи. После трудового дня, я поедая пельмени в пустой квартире, забил номер в контакты и принялся искать его в мессенджерах, с целью просмотра фотографии профиля. В ватсапе была её фотка! Наружность Насти полностью соответствовала её голосу. На вид ей было не более 25 годков, серые глаза смотрели на меня с экрана, а наманикюренные пальчики изящно поправляли русые волосы за милое ушко. – хорошая козочка – вслух сказал я, жуя пельмень…

- доброе утро, Анастасия! – напечатал я на следующий день.
- здравствуйте. А кто вы? – интересовалась Настя.
- Сергей Михайлович, вчера общались с вами по поводу БГ.
- ААА! Здравствуйте! Решили оформить БГ – наивно предположила Настя.
- нет, соскучился. Давно не звоните, не пишите! – шучу я, добавляя смайлики.
- понятно – разрушая надежды на диалог, отвечает Сорокина.
- много ли лохов сегодня? – не сдаюсь я.
- каких лохов?
- ну клиентов – отвечаю.
- ну зачем вы так, Сергей Михайлович? – ставя смеющиеся смайлики, натыкивает в экран смартфона Настя.
- ну а что? Самокритичность – это же хорошо! – не отпускаю я с крючка Сорокину…

Таким образом, мы стали периодически общаться. Наша переписка имела инфантильный характер и доставляла мне (и ей наверное), какое-то лёгкое наслаждение. Я не переходил границ, держа такт. Вообще, мои юные блудодеи, лучше, уморить бабу достойным поведением, чтобы она сама сделала первые шаги на пути к распутству! Я не ставил цель, переспать с Сорокиной, тем более, как оказалось, она находилась за 1500 км от меня. Это был безобидный флирт. Между тем, не проходило ни дня, чтобы мы не обменялись посланиями, мы желали друг другу доброго утра и спокойной ночи, мы говорили на разные темы, изредка созваниваясь. Я просил её порычать в трубку, своим оригинальным ррр и она рычала!! Мы смеялись, всё было по доброму, хотя доминировал явно я, а она с радостью уступала мне место ведущего, предпочитая сама быть ведомой. Настя всё больше пробуждала во мне животную страсть, тем более, что жена, месяц как уехала… Однажды на объект приехал Дима.

- ты сверку со Славой провёл по щебню? – задал он неожиданный вопрос.
- сверку? Нет пока, договорились на завтра – насвистел я, совершенно забыв и про щебень и про Славу.
Это был первый звоночек…

Общение с Сорокиной набирало обороты. Она присылала мне откровенные фото, видимо не дождавшись, пока я сам попрошу (говорю же, схема «долгое пристойное поведение» работает на ура!). Тем не менее, это было игрой. В какой-то момент я сказал Насте, что когда она приедет в гости, я обязательно свожу её в театр(была у нас такая тема разговора тогда). Сказал и забыл… Прошла ещё неделя в таком режиме, когда однажды, Настя сообщила, что у неё отпуск и она помнит про приглашение в театр! Ну намёк конечно прозрачный, но постойте! Я не собирался изменять жене! Я 13 лет не изменял и теперь не буду – подумал я, заказывая билеты на самолёт, для моей гостьи)) Сработал такой механизм, что заднюю давать было как-то не удобно. Ладно – думаю – пусть прилетит, встречу, поселю, а там посмотрим. И на что я надеялся??)))

Снял для Насти квартиру в городе, где был наш объект. Стройка тем временем, преподносила сюрпризы. То подрядчики накосячат и нужно искать новых, то задерживают поставщики и бригада вынуждена простаивать… Это уже были небольшие, но убытки. Дима очень негодовал, что всё пошло не по плану и настоятельно просил меня всё наладить.
- Димон, ты же меня знаешь! Разрулим! – заверил я.

В тот же вечер, намыв машину, побрившись и всячески приведя себя в порядок, я поехал встречать эту засранку… Стоя в аэропорту и ожидая её появления, я думал слиться, отключить телефон и забыть про это наваждение. Но было слишком поздно!

- привет! А я сразу тебя узнала! Это мне? – промурлыкала Настя, глазами указывая на букет цветов.
- конечно тебе, дорогая подруга! – снова «включая мужика» заверил я.
- как долетела? – спросил я увлекая подругу к выходу.
- нормально – скортавила Настя.
- скажи ещё раз пожалуйста!
- норррмально! – поддержала шутку она.
- есть хочешь?
- хочу!

Если до встречи в аэропорту, я сомневался во влюблённости в Настю, то после, я чётко осознал, что вляпался по самое «небалуйся»! Настя была прелестной миниатюрной девушкой, невысокого роста, с развевающимися волосами, пленительной улыбкой и чарующими глазами. Её легкое платье, её изящный чемоданчик, её парфюм – всё это, картечью выстрелило мне в голову. Я был сражён наповал! Я решил, что теперь точно, назад дороги нет и надо брать то, что само пришло в руки и наслаждаться!

По дороге в съёмную квартиру, мы заехали в ресторан, где Настя с аппетитом поела. Я смотрел на неё и умилялся.
- а можно, я ещё пирожное закажу – спросила она?
- скажи ещё раз!
- пирррожное – смеясь подчинилась Сорокина.
- теперь заказывай! – позволил я.

Наступал вечер. Мы припарковались у подъезда девятиэтажки.
- ой, у меня мама в таком же доме живёт! – поведала спутница.
Мы вышли в июньскую, вечернюю прохладу. Я нёс Настин чемодан, она букет. Пропикала дверь домофона, мы вошли в лифт и молча поднимались на 7-й этаж. Каждый наверное думал в этот момент о том, что будет дальше. Ведь игра закончится, когда мы вместе войдём в квартиру…
- ну что, размещайся. Всё к твоим услугам – говорил я, стоя в коридоре, в то время, как Настя ходила по квартире босиком.
- отдыхай, ты устала поди. Завтра заеду. Звони, если что – продолжал я отрабатывать тактику «благородного».
- хорошо, Сергей Михайлович – улыбаясь сказала Настя, решив видимо тоже проявить порядочность.

Эту ночь, я спал плохо. Из головы не выходила она. Я представлял, как Настя идёт в душ, как ложиться в постель, как берёт телефон в руки, как хохочет, пролистывая разную чушь в инстаграме. В носу стоял запах её духов, который невероятно поднимал моё либидо!

На следующее утро, я как штык был на объекте, готовый встречать «четырёхоски» с щебнем и песком. Тракторы находились в боевой готовности, джекичаны с лопатами и тачками курили в тени. Я решил, что мой романчик не должен явиться причиной срыва Диминых расчётов и как следствие – нашего попадалова. Хоть в носу и стоял аромат Настиных духов, я превозмогая блудную страсть, бодро руководил процессом стройки. Этот день мы отработали на 100%.

Вечером, я направился к ней, предварительно договорившись о своём визите. Войдя, я почувствовал запах жаренного мяса, вперемешку с её духами. Босая Настя в халатике наводила кухонную суету.
- привет! – поздоровалась она, чмокнув меня в щёку и упархнула на кухню.
- голодный?
– ты не представляешь насколько – подтвердил я, оглядывая её сзади.
- это хорошо! – засмеялась Настя, видимо уловив скрытый смысл моего ответа.
- проходи же! Раздевайся. Скоро будет готов ужин…

Надо ли говорить, что ту ночь мы провели вместе? Молодое тело Насти, до глубокой ночи подвергалось моим варварским набегам. Мы упивались друг другом! Я чувствовал себя сексуальным гигантом с ней. Проснулась давно забытая страсть, настоящая страсть! Выходя среди ночи курить на балкон, мы молча смотрели на спящий город, выпуская струи табачного дыма, обречённые раствориться в мраке улицы… Затем Настя прижималась ко мне торчавшими сосками и я снова тащил её на постель, где заставлял томно стонать от переполнявшего нас обоих блаженства…

В то утро, я впервые опоздал на работу. Телефон вмещал десятки неотвеченных вызовов. В следующий вечер я снова был у неё. Снова мы никуда не пошли. Снова я слушал её стоны. Снова мы выпускали дым на балконе, молча глядя на полную луну. Эта Сорокина, была неутомимой любовницей. Её упругое тело манило меня вновь и вновь.
- давай перевернёмся – предлагала она задыхаясь.
- скажи ещё раз.
- перрреверррнёмся давай!
Дружный хохот разрывал ночную тишину нашей комнаты и на время парализовал марафон.

Недосып и небывалая физическая активность сделали своё дело! Я страшно тормозил и принимал не вполне взвешенные решения. Итогом становились убытки и затягивание сроков сдачи объекта. Компенсацией же были благодарные стоны и упругие соски моей Настёны! Однажды я сказал ей, что сегодня поеду спать домой, т.к. нужно восстановиться ибо иначе всё рухнет. – ну как хочешь – грустно сказала Настя… В итоге, мы снова окуривали вместе луну, совершенно голые, совершенно бессовестные, но бесконечно счастливые.

В таком режиме прошли две недели, Настин отпуск подошёл к концу… Она собрала свой изящный чемоданчик, надела подаренные мной серьги, сказала, что ей было очень хорошо со мной, что ни один мужчина не обращался с ней так нежно, что всегда будет помнить о нашем романе и прочее. Села в такси и была такова.

Кем была эта Настя, какие мотивы заставили её приехать к едва знакомому мужику в чужой город за 1500 км от дома – я не знаю. Подобных вопросов не задавал. Она тоже не влезала мне в душу. Видимо мы оба нуждались тогда в чём-то подобном, и в итоге нашли друг друга.

За те две недели, на стройке были сделаны критические ошибки, которые поставили под угрозу срыва всю нашу затею. Дима был в ярости, он не понимал, как могли не сработать его расчёты! – ХЗ, Димон! Стройка – не предсказуемая штука – пытался сглаживать я. В итоге, отработали мы в минус: сказались банковские проценты и деньги, полученные с большим опозданием. Кроме того Настя написала, что беременна и собирается на аборт. А в театр, мы так и не сходили!

[NeverMind 0]

Безумие

Мы встретились в обувном отделе большого торгового центра. Я нагнулся, натягивая узконосые, чертовски неудобные итальянские туфли, и невольно уставился на ноги девушки, сидевшей напротив. Она примеряла дешёвенькие голубые вьетнамки. Не сказать, чтобы ноги были изумительно красивы. Да, гладкие, симпатичные ножки, но такие бывают у каждой второй девушки в восемнадцать лет.
Поразителен был цвет кожи. Мороженое крем-брюле — светло-светло золотистый цвет, разбавленный сливочным и розовым. Не могу описать точнее, никогда раньше такого не видел.
Я поднял взгляд выше и увидел круглые коленки под джинсовой мини-юбкой, идеально плоский животик, обтянутый красной майкой, русые волосы, падающие ниже плеч.
Губы тоже были поразительные. Пухлые, жаркие, в алой помаде, совсем не подходящей к незабудковым глазам и нежному оттенку кожи. Получалась странная, отторгающая и одновременно манящая безвкусица. Вряд ли девчонка об этом думала. Просто намазалась неумно, как все девчонки.
— Жарища, ужас, — сказал я, растерянно улыбаясь. — Хоть бы кондиционер включили.
— Я вообще ненавижу запах новой обуви, — кивнула она. — Аж тошнит, честное слово.
Мы одновременно встали, держа в руках коробки с обувью. Девушка оказалась ростом чуть выше моего плеча. Её фигура невольно притягивала взгляд — не изяществом или красотой, а какой-то скрытой неправильностью. Что именно цепляло взгляд, я не понимал, а вглядываться было неудобно.
— Пойдём, слопаем по мороженому? — предложил я.
Ничего похожего на романтику, как будто не девушку пригласил, а позвал соседа по лестничной клетке перекурить на балконе.

— Пошли, — спокойно отозвалась она.
Но сначала мы, само собой, подошли к кассе и заплатили за выбранную обувь. Я — восемнадцать тысяч рублей за кожаные туфли. Девушка — четыре сотни за голубенькие вьетнамки. Мне стало не по себе, когда она расплачивалась после меня. Подумал, что ей, наверное, неловко за свою жалкую покупку.
Но нет, ни намёка на смущение! Безмятежное лицо, прозрачные, как лесной родник, глаза и неуместно яркие губы.
Она не понимала ценности денег или не знала, что покупать дешёвые вещи стыдно. «А почему, собственно, стыдно?» — одёрнул я сам себя. И решительно взял девушку под руку:
— Пойдём, я знаю недорогое кафе рядом.
По пути мы познакомились. Я не спрашивал, как её зовут, она сама сообщила — Таня. Я удивился вслух:
— Разве сейчас ещё называют девчонок Танями?
— А почему нет? — спросила она, подняв голову, наверное, чтобы увидеть выражение моих глаз.
Но даже ради этого я не стал снимать тёмные очки. Солнце палило, как будто поклялось сделать тот полдень самым ослепительным за всю историю человечества. Или собиралось посеять на планете как можно больше смертоносных раковых клеток.
— Сейчас сплошные Насти, Даши и Ксюши. Иногда Полины и Кати попадаются. А Тань моложе сорока лет я давно не встречал.
Вместо того чтобы жеманно пожать плечами и произнести врастяжку: «Да, я такааааая!», она просто рассмеялась. И пошла дальше рядом со мной, ловко обходя снующих туда-сюда пешеходов.
Пришлось тоже состроить из себя простодушного. Мол, а я Денис, двадцати семи лет, начальник отдела кредитования в банке. Никакой реакции не последовало. Словно я назвал свой потрясающий титул уличной кошке, блаженно растянувшейся на асфальте под лучами солнца.
Дальше было так же убийственно просто, без единой заминки-запинки-царапинки. Подошли к кафе, сели за столик под зелёным зонтиком, заказали мороженое. Таня — шоколадное, я — крем-брюле (невольная чувственная ассоциация с цветом её кожи).
— А давай после кафешки сходим на пляж? — спокойно предложила Таня, с детским наслаждением облизывая ложечку.
И я вдруг почувствовал, что мне на плечи давит невидимая глыба. Прожитые мною двадцать семь лет буквально прижимали меня к земле. Да, я дряхлый выживший из ума дед по сравнению с Таней. Разве кто-то из моих сверстниц скажет вот так запросто незнакомому парню: «Давай сходим на пляж?».
Ну, может, только какая-нибудь мадемуазель с низкой социальной ответственностью. Но у Тани это прозвучало без всякого грязного подтекста. Просто. Почти по-детски.
— А у тебя есть купальник? — растерянно спросил я.
Она так же беззастенчиво отодвинула краешек майки с плеча, показав узенькую голубую бретельку.
— Я собралась на пляж. Смотрю, а шлёпок нет. Вот зашла в магазин по пути, — пояснила она.
И добавила с убийственным спокойствием:
— Я завалила ЕГЭ по математике. Значит, можно расслабиться и больше ни о чём не думать.
Я чуть мороженым не поперхнулся. Выходит, мне упал в руки не цветок чистый, свежей росой покрытый, а девка-оторва, лентяйка и двоечница?
— Как же, — пробормотал я, — экзамен же придётся пересдавать… Иначе в вуз не попадёшь…
Она усмехнулась со странным выражением в глазах — то ли наивным, то ли философски-презрительным.
— А оно мне надо? Я выйду за Олега, и буду жить, как у Бога за пазухой!
На какую-то минутку мне показалось, что летний день вмиг утратил свою солнечную эйфорию. Стало серо и тоскливо, как на похоронах у соседской бабушки.
Таня начала объяснять, но я слышал её, словно сквозь стенку. Через собственные мысли, холодные и плоские: «Ну, и что? Кто тебе эта Таня? Чужая девочка, встреченная в магазине!». Потом до меня дошло, что она рассказывает свою жизнь.
Снова повеяло тоскливым холодком. Я никогда не слышал, чтобы человек восемнадцати лет °рассказывал о своей жизни. Обычно этим занимаются подвыпившие люди хорошо за тридцать.
Олег был коллегой её отчима, которого Таня называла «дядя Слава». Они вместе работают в мастерской ритуальных принадлежностей. Проще говоря, гробовщики. А это, уверенным тоном заявила Таня, самый прибыльный бизнес.
— Олег моложе дяди Славы, — продолжала она, — ему, наверное, как тебе — около тридцатника.
— Ну, да, — через силу улыбнулся я, — мы же для тебя древнее старьё!
— Почему? — спокойно возразила Таня, — мужчина должен быть постарше. На нём больше ответственности.
— Это тебя мама научила? — с усмешкой спросил я.
Кажется, вполне тривиальный вопрос. А глаза Тани вдруг налились слезами до краёв. Так стремительно, что я подскочил и едва не бросился обнимать её. Чувство было такое, словно я ни за что ни про что дал подзатыльник ребёнку.
— Ничего, ничего, — быстро проговорила Таня, — просто мама у меня болеет. Давно. Сильно. Туберкулёз лёгких.
Мама болтается по туберкулёзным диспансерам с тех пор, как Тане исполнилось одиннадцать лет. Её не бывает дома по полгода. Таню воспитывает отчим.
— Ты не подумай, он очень хороший, — горячо проговорила она, — никаких домогательств, никакой пьянки. Он мне как родной!
Я почувствовал странную неприязнь к очень хорошему отчиму. Наверное, сидит вечерами на кухне со своими приятелями-гробовщиками. Посасывают пиво из бутылок, смотрят футбол. И внушают девчонке, что не нужны никакие ЕГЭ, университеты и высокие жизненные цели. Главное — вовремя найти нестарого гробовщика, и жизнь будет в шоколаде!
Пока я рефлексировал, Таня подозвала официантку и уже вытащила свой кошелёчек, собираясь расплатиться за нас обоих. Я вовремя остановил её.
— Банковские служащие тоже нормально зарабатывают, — сказал я Тане.
Она рассмеялась и повторила:
— Ну, что, сходим на пляж?
Надо ли говорить, что я согласился? Взял Таню за руку, именно за руку, а не под руку, и повёл по узкой, затенённой громадными липами, улочке. Зелёный полумрак изменил цвет кожи моей спутницы, сделал его бледно-кофейным.
°«Она похожа на мулатку, — вдруг подумал я, — если бывают на свете мулатки с голубыми глазами».
— Денис, но мы же идём в другую сторону от пляжа! — воскликнула Таня.
— Да. Мне надо заскочить домой на пару минут — взять плавки и полотенце.
Войдя в мою квартиру, Таня сразу доказала, что даже самая молоденькая женщина — прирождённый разведчик, наблюдатель, детектив. Она быстро переводила взгляд с алого халатика, висевшего на кресле, к сверкающим баночкам и флакончикам под зеркалом. Я сделал вид, что не замечаю Таниного взгляда. И она поняла это. Едкий стыд окатил меня изнутри, словно огромный глоток водки.
Но вместе со стыдом пришло необъяснимое приятное чувство. Да, это вещи Каролины, моей девушки, улетевшей на конференцию дизайнеров в Париж. Точнее — моей невесты, свадьба с которой намечалась через десять дней. Я купил дорогущие туфли на собственную свадьбу с красавицей Каролиной, а пока она в отъезде, привёл в квартиру едва знакомую девицу.
Кобель. Бабник. Такой же козёл, как все. Почему-то мне было сладко от этих мыслей.
— Ну, давай быстрее, — спокойно сказала Таня. — Бери свои вещи, и пойдём!
Я быстро подчинился. Через пять минут мы уже ехали вниз в лифте. Всё равно мы вернёмся сюда через час-другой. Или я совсем не разбираюсь ни в людях, ни в жизни.
Пляж словно подготовили для нас — ни души, кроме старика, надзиравшего за катамаранами. Понятное дело, середина дня, самое вредное солнце. Даже подростки, не боящиеся ни Бога, ни чёрта, ни радиации, сбежали из этого пекла.
Таня вытащила из своего пакета большое красное полотенце и расстелила его на песке. Сбросив майку и юбку, она принялась скручивать волосы, чтобы стянуть их резинкой на макушке. И тут я понял, что именно в Таниной фигуре заставляло исподволь рассматривать её.
Лёгкая неправильность пропорций. Бёдра чуть шире, чем считается красивым, чуть тяжелее, чем у большинства восемнадцатилетних девчонок. Но именно этот недостаток притягивал взгляд, вызывал дерзкие мысли, да какие там мысли! Грубое и острое вожделение — именно оно загорелось у меня в животе, когда я увидел Таню там, в магазине.
Она смерила меня взглядом, слишком понимающим и насмешливым для такой соплячки. И побежала в воду, крикнув через плечо:
— Пошли!
Всё она понимала, эта совсем молодая, слабая в математике Таня. Она чувствовала меня, как самки диких животных за десятки километров чуют распалённого самца. Инстинкт. Древняя сила крови. Чем проще и бесхитростнее человек, тем больше в нём этого колдовства, заложенного генетикой, Богом или создавшими нас пришельцами с других планет.
Я поплыл следом за ней. Тёплая вода, насыщенная запахом водорослей, действовала на меня, как афродизиак.
«Ничего удивительного, — подумал я, — вода вызывает подсознательные воспоминания о внутриутробной жизни. Когда не было сознания, только телесные ощущения».
Мелькнули смутные мысли о генах тысяч моих предков, которые пульсировали в моей взбудораженной крови, о прошлых жизнях, вспоминающихся только в раннем детстве. А потом я перестал думать. Догнал Таню, обнял её в воде и с отчаянной жадностью поцеловал. Она не возразила. Тело её было удивительно горячим, наверное, как и моё.

Мы разомкнули объятия только вечером, когда солнце, перешедшее на западную сторону неба, вдруг наполнило спальню сочным оранжевым сиянием. Мы не помнили, когда и как переместились сюда с пляжа. Не знали, кто первым это предложил. Или пошли без всяких предложений, подчиняясь приказам своих распалённых тел?
Мыслей не было совсем. Меня окатывало ливнем из тысяч образов и ощущений: сверкание солнца на речных волнах, сдавленный стон, вкус белого шоколада, запах водорослей, детский смех во дворе, испарина сладкой усталости, мелодия из индийского фильма за стеной, жаркая судорога в животе, тёплый ветер по спине, трепетание пальце на затылке.
— Я ужасно есть хочу, — негромко проговорила Таня. — Покорми меня, пожалуйста!
— Конечно! — я вскочил и, надев только шорты, бросился на кухню. — А кофе сварить?
В мышцах переливалась сладостная боль, от которой хотелось смеяться и дурачиться. Похоже, Таня была в таком же настроении. Когда я поставил на кровать поднос, она живо окунула палец в кетчуп, которым я украсил яичницу с ветчиной. И мазнула меня по носу.
— Ах ты, крысёныш мелкий!
Я принялся мазать её в ответ, и целовать, и тормошить, и ещё сколько-то столетий пролетело в звонком смехе, аромате кофе и взглядах, затопленных счастьем. Где-то глубоко-глубоко внутри меня шептал голос — не мой, не Танин, вообще неизвестно чей: «Никогда не было так хорошо. Ни с кем! Нигде!».
Первой опять очнулась Таня. Оранжевый свет за окном потускнел, принял красноватый оттенок. Красный — цвет предупреждения.
— Мне пора идти, Денис, — тихо сказала Таня. — Дядя Слава будет волноваться.
— Дядя Слава или Олег? — криво усмехнувшись, спросил я.
Она быстро застегнула молнию на юбке и, встав перед зеркалом, стала причёсываться. Массажной щёткой из натуральной слоновой кости, которую взяла с подзеркальника.
— Не волнуйся, — сказала Таня, аккуратно очистив щётку от волос. — Твоя девушка не обнаружит улик.
Я промолчал. А что можно было сказать в этой ситуации? Не уходи, я люблю тебя, и завтра же расстанусь с Каролиной? Дочерью владельца банка, в котором я работаю… Так?
А ведь я мог бы. Уже готов был сказать это. Но Таня услышала слова, звучавшие пока лишь в моей голове. Она медленно помотала головой:
— Нет, Денис. Не надо. Сейчас у нас с тобой всё равно ничего не получится.
— Почему? — растерянно спросил я.
Я был слишком обессилен, чтобы спорить. Никогда со мной такого не бывало, ни до, ни после. Любовь поразила нас, как поражает молния, говорил булгаковский Мастер. Нет, со мной было хуже. Словно торнадо, проносились через мою душу взбесившиеся эмоции — страсть, отчаяние, восторг, тоска.
— Потому что время нельзя опередить, — ответила Таня, — мы будем вместе позже.
Она взяла мою ладонь и прижала её к своей щеке.
— Я знаю, ты не поверишь, — тихо продолжила она, — никто не верит. Но мне снятся вещие сны. О том, что случится в будущем.
— Ты что же, знаешь всю свою жизнь наперёд?
Я попытался скептически усмехнуться, но губы жалко скривились, словно в сдавленном рыдании.
— Нет, — ответила Таня. — Только некоторые события. Я за два года заранее знала, что мама заболеет туберкулёзом. Потом видела сон о смерти бабушки, дяди Славиной мамы. Видела, что мою собаку задавит мотоцикл, и это сбылось через неделю…
— Ну, а про меня-то что? — нетерпеливо спросил я.
— Ты приснился мне в прошлую пятницу, — сказала Таня, глядя мне прямо в глаза, — мы плавали в реке и целовались. Потом занимались любовью в какой-то квартире… Я даже видела твоё зеркало в серебристой рамке и эти фотообои с видом Парижа…
— Это Лондон, — снова усмехнулся я.
Таня опустила голову. Скулы её покраснели.
— Если человек не знает математику и географию, это не значит, что он глупый.
— Извини, — я прижал её к себе и стал целовать, как ребёнка, в макушку, в тёплый затылок, ещё хранивший слабый запах водорослей.
— И мы встретились уже совсем взрослыми, — продолжала Таня, с усилием сглотнув. — На каком-то острове, где росли пальмы, и песок был белый, а не жёлтый. Я шла по пляжу, на мне был чёрный купальник и такая летящая юбка. Ты стоял у барной стойки, спиной ко мне. Я узнала тебя по браслету на руке. Кожаный браслет с металлической вставкой из английских букв I-N-S-A-N-E.
Она водила кончиком пальца по моей ладони, выписывая каждую букву.
— Insane? По-английски это значит «безумие», — ответил я, — но у меня нет такого браслета!
— Значит, будет, — слабо улыбнулась она, — и я тебя по нему узнаю. Мне надо идти, Денис… скоро начнёт темнеть…
Я хотел проводить её, но Таня наотрез отказалась. Она казалась странно грустной, подавленной, как будто рассказ о вещих снах выкачал из неё последние силы. Да и я был, как выжатая досуха тряпка. Никогда со мной не случалось такого — резкого, отчаянного, пугающего. Как будто мне самому приснился сон, безумная фантасмагория о нереальной любви.
Через три дня, встречая Каролину, я предложил ей посидеть в итальянском ресторанчике аэропорта. Мы выбрали столик в глубине зала, подальше от снующего туда-сюда народа. Официант быстро убрал со столика журнал, забытый предыдущим клиентом.
— Смотри, под твоим стулом тоже что-то осталось! — сказала мне Каролина.
Я нагнулся и поднял чёрный кожаный браслет. Мягко блеснула серебряная вставка с надписью: «INSANE».

[NeverMind 0]

Тест

Не верил, что у этого урода хватит сил. Даже когда он приставил ледяную бритву к моей теплой шее, я улыбался. Он, что-то исступленно кричал в ухо срывающимся голосом. А мне было смешно. "Это ничтожество не посмеет!" - думал я, наслаждаясь легким экстримом. Этот придурок продолжал нести всякую околесицу насчет того, что он, дескать, мне доверял, а я его швырнул как последняя сука. Урод был в чем-то прав, но зачем так в ухо орать?!
Когда он полоснул меня по горлу, сразу не понял, что произошло. Было почти не больно. Просто резко кольнуло. А потом в легкие брызнула кровь, тело сотряс конвульсивный кашель, руки судорожно потянулись к шее. Под липкими пальцами пузырилась кровь. Перерезал шейную артерию, гад - подумал я.
Какое-то время голова оставалась ясной, и это было самое поганое. Ужасное озарение, придало сил. Цепляясь за жизнь, в последний раз сильно дергаюсь. И как мешок оседаю на пол. Все, кранты. Финале вагинале. В голове мутнеет.

Или еще не все? Вижу сам себя сверху. Жалкое зрелище. Валяюсь в неестественной позе. Голова вывернута вбок. Кровищи натекло. И этот жирный козел стоит, застывши, бритву в кровь выронил. На лысине капли пота поблескивают. Шок у него. Тьфу! Тряпка. Обидно принимать смерть от подобных слизняков.
Кстати, смерть. Неужели правду в желтых газетенках писали? Никогда раньше не верил в этот бред. Однако вон оно как+ Впрочем, не так все и страшно. Даже прикольно. Теперь, наверное, должен туннель появиться. Я легким усилием воли взмыл к потолку, и стал искать туннель.
Как выяснилось, не там искал. Крутящаяся воронка появилось в полу. Меня затащило внутрь, и с бешеной скоростью понесло по пестрой трубе, как в аквапарке. Далеко впереди виднелась черная звездочка, которая быстро увеличивалась, превращаясь в сгусток мрака. Не хочу туда!! Попытался затормозить о стены, раскинув руки и ноги. Не достал. Немного не достал, миллиметры. Тьма стремительно приближалась. Я оглушительно заорал. Похоже, никто меня не услышал.

Громкий хлопок. И я оказываюсь в просторной комнате, оформленной в стиле хайтек. Металл, стекло, пластик. Сижу на стуле. Напротив массивный стол, за которым сидит Аль Пачино в черном костюме, и смотрит мне в глаза. Как в "Адвокате дьявола" - подумал я.
- Ну, вот, наконец, ты добрался сюда, - знаменитый актер обнажил в белоснежной улыбке ровные зубы.
Он привстал и протянул руку. Я пожал. Ладонь была сухой и теплой. Обычная ладонь.
- Догадываешься, кто я такой? - осведомился он своим неподражаемым сиплым голосом.
- Вы Аль Пачино.
Его смех был искренним и заразительным. В уголках глаз выступили слезинки. Я и сам засмеялся.
Он, хохоча, шутливо погрозил мне пальцем, утер слезы и резко замолчал. Повисла тишина, от которой стало не по себе.
- Вы дьявол, и можете принимать любое обличье, - обреченно вымолвил я.
Он хлопнул в ладоши, и снова улыбнулся.
- Ответ верный - продолжай.
- Я попал в ад?
- Почти.
Дьявол встал из-за стола и неспешно заходил по комнате, заложив руки за спину. Невысокий, обут в туфли на скошенном каблуке. Как в фильме.
- Можешь называть это фронт офисом, - обвел он рукой комнату, - Все сначала попадают сюда. И все как один, не хотят идти ко мне дальше. Ты, наверное, тоже не хочешь?
Он развернулся на каблуках, и стал буравить меня темными глазами.
- Д-да, - мелко закивал я, - Н-не, хочу.
- Так я и знал, - с грустью вздохнул он после паузы, достал длинную сигару, и закурил.
- Ну, хорошо. Я дам тебе шанс все исправить.
Аль Пачино выпустил в воздух несколько идеально ровных колец, загоняя одно в другое. Сел за стол, затушил сигару в серебристой дизайнерской пепельнице, и серьезно посмотрел на меня.
- Если пройдешь тест. Несложный. Можешь спастись. Но учти, - он поднял палец, - ошибаться нельзя. Ты отправишься в класс. Там увидишь две двери, черную и белую. После того как решишь все задачи, двери откроются. Если ответишь правильно - откроются обе двери, и у тебя будет выбор. Ответишь неправильно - отворится черная. Белая дверь ведет туда.
Он, скривившись, небрежно махнул рукой вверх.
- Ну а черная Сам понимаешь.

На двери была медная табличка с надписью - "Экзаменационная". Я вошел. За спиной с грохотом захлопнулась металлическая створка. Невольно оглянулся, увидев ровную белую стену.
В центре класса стояла одинокая школьная парта. На столе ноутбук с темным экраном. Белая дверь слева и черная справа на противоположной стене. Больше в помещении ничего не было.
Едва сел за парту, как экран ноутбука ожил. Появилась надпись: "Реалити Тест". Потом побежали строчки текста:
"Тест состоит из ста заданий. В заданиях описываются варианты завтрашних реальных событий с участием основных игроков. Ваша цель ликвидировать нужного игрока, путем выбора из двух вариантов. При выборе игрок уничтожается в реальности немедленно, и соответствующее событие не наступает. Сделайте правильный выбор".
Задание 1.
Вариант А.
Завтра в небольшом городке N одиннадцатилетний мальчик вызовет пожарных на ложное возгорание ради шутки. В результате чего бригада не успеет на тушение детского дома. Девять жертв, из них восемь детей. Воспитательница, спасшая несколько ребятишек, получит орден мужества посмертно.
Пошло видео, от которого даже мне стало немного жутковато. Потом на несколько секунд появилась фотография безмятежно улыбающегося пацана.

Вариант Б.
Завтра тридцатилетний алкоголик зверски убьет своих престарелых родителей за то, что те не дали ему денег на выпивку.
Съемки в прозекторской, патологоанатом вскрывает трупы. Фото деградировавшего алкаша.
Выбор:
А) Убить мальчика.
Б) Ликвидировать алкоголика.
В) Отказаться от выбора (тест провален!).
Я задумался. Правильный выбор с точки зрения кого? Бога или дьявола? В конце концов, выбрал вариант "А". Так меньше жертв.

Задание 2.
Вариант А.
Завтра подросток из города "Х", издевательски замучает до смерти больного щенка, и выбросит тело перед дверью пожилого хозяина собаки. Одинокий семидесятитрехлетний старик повесится, не вынеся утраты.
Короткое документальное видео - сухенький старичок болтается в петле. Фото нагловатого парнишки с кривоватой ухмылкой.
Вариант Б.
Завтра в городе "У" восьмидесятилетняя глухая старуха будет переходить проезжую часть в неположенном месте, создав помеху движению автобуса. Водитель, пытаясь спасти женщину, совершит маневр, и врежется в столб. Пять жертв.
Реалистичные кадры из телерепортажа. Фото виновницы - пожилой женщины с грустными глазами.
Выбор:
А) Завалить старуху.
Б) Кончить подростка.
В) Отказаться от выбора (тест провален!).
Тут даже и думать нечего. Дедка не жалко, да и бабке недолго осталось. Выбираю "завалить старуху".

Дальше все пошло как по маслу. Это как играть в увлекательную игру. Проигрывались жизненные ситуации со всей планеты. Я с легкостью делал правильный выбор и чувствовал себя мессией. Могущественным и справедливым. Даже вошел во вкус. Время пролетело незаметно и вот я сделал последний выбор, укокошив очередного мерзавца. Замигала строчка:
"Тест окончен, дождитесь результатов".
Появилась постепенно заполняющаяся шкала с индикатором процентов. "Please, wait.." В груди захолонуло. "А вдруг, ошибся? Нет, не должен. Ну, же давай, родной!" - умолял я ноутбук.
98%, 99%, 100%. Экран погас и тут же вспыхнул. Заиграла бравурная музыка.
"Поздравляем! Вы правильно выполнили 100 заданий из 100!"
- Йес-с! - В победном жесте рванул кулак вверх, - Легкотня!
Радость хлынула из меня! Мне всегда удавались любые тесты, и здесь не оплошал. На что мозги-то! Вот так-то. "Мы и дьяволу нос утрем!" - хохотнул я. И в этот момент с раздирающим скрипом отворилась черная дверь.

Поднял взгляд и оторопел. Из черноты один за другим вываливались знакомые мертвецы. Этого я подставил перед партнерами, того кинул на приличное бабло, тот.... Тьфу, да какая к черту разница, они хотят забрать меня с собой! Трупы, издавая тошнотворный с горловой клекот, двинулись ко мне с вытянутыми руками. Чертовы зомби!! Нет, не возьмете, твари! Я сдал тест! Мне в рай!
Стремглав метнулся к белой двери. Слава богу, трупаки двигались как в замедленной съемке. Вцепился в ручку. Рванул, что есть силы. И, о счастье! Она открылась. В глаза ударил ослепительный божественный свет. Пришлось зажмурить глаза.
Когда разомкнул веки, увидел радостного Аль Пачино в белом костюме, с алой гвоздикой в петлице. Над головой с маленькими рожками золотился маскарадный картонный нимб.
- Розыгрыш! - ослепительно сверкнул зубами тот.
Он в гостеприимном жесте развел руки в стороны.
- Welcome to the Hell!, - сказал он по не русски, но я все понял.
Перед тем как меня утащило во тьму, мелькнула утешительная мысль - "Но ведь, я, черт побери, прошел гребаный тест, на отлично!"

[NeverMind 0]

Половая измена

Приступы мучили Юлю. На седьмом году супружеской жизни они начали буквально разрушать эту самую супружескую жизнь. И вылечить их было нельзя. Любую половую болезнь можно вылечить, и триппер, и сифилис, и даже СПИД, говорят, как-то замедляют. Но приступы ПМС не остановит ни один антибиотик.

И Юля страдала. Она понимала, что это всего лишь гормоны, что это её неоплодотворённая яйцеклетка, перед уходом в небытие прокладки, мстит ей, превращая жизнь в кошмар, что, на самом деле, нет никаких серьёзных причин для раздражения, что пройдёт всего неделя, и она будет со смехом вспоминать причины нынешних истерик, слёз и скандалов. Но Юля ничего не могла с собой сделать.

Незакрученный мужем тюбик зубной пасты, обосанная сидушка унитаза, грязные носки, накопленные под кроватью, неприбранный после ремонта вешалки молоток на трюмо в прихожей, всё приводило Юлю в ярость.

* * *

- Алё-о-о, Юленька, приве-э-эт, дорогая моя! Как у вас с Пашей дела? Ой, да у нас нормально, мы тут с моря едем со Славиком, к городу как раз подъезжаем, так отдохнули, я тебе скажу, это что-то… а как у вас с Пашей дела? А Паша твой сейчас где? А-а-а, на футболе?! Ну тогда ладно, а то я переживала…

Да я просто так спросила, если Паша на тренировке, то и ладно… Да просто мы тут со Славиком на подъезде к городу вашу тойоту видели, я подумала, что вы на пруды поехали с Пашей отдыхать, только смотрю на переднем сидении девушка с рыжими волосами, так я подумала, что ты перекрасилась опять, дай, думаю, узнаю какой сейчас цвет в моде… Но если это не ты, то ладно тогда…

Нет, не могла я вашу машину перепутать, таких на весь город наверно штуки три-четыре, и ленточка георгиевская ещё с девятого мая на зеркале заднего вида висит…

Ой, перепутала конечно, у вас же ленточка на правой стороне висит, а на этой на левой стороне, скорее всего, висела, да точно, на левой, точно не ваша тойота, тем более, если Паша на футболе сейчас… Ну ладно, я заскочу ещё, поболтаем, Пашеньке привет передавай, как тренировку закончит…

Юля поговорила по телефону со своей лучшей подругой Надей, положила в дамскую сумочку молоток и вызвала такси.

* * *

Пруды имели плохую репутацию, по выходным сюда приезжали отдыхать «на шашлыки» семьями и весёлыми компаниями, но в будние дни, особенно в вечернее время их посещали только пары. На прудах «жарили» несколько иное «мясо», на несколько иных «шампурах».
По молодости в будний вечер Юля была здесь раза три, не больше, в связи с тем, что пацаны-ровесники не имели автотранспорта, для вывоза девушек на пруды, а женатики Юлю, как девушку правильную, почти не интересовали.

По дороге Юля пыталась дозвониться до Паши, но он не брал трубку. Оставив таксиста на съезде с трассы и посулив ему магарыч, если он её дождётся, она вынула из сумочки молоток и зашагала к прудам, яростно втаптывая ногами дорожную пыль.
Может быть воспоминания о нечастых дозамужних зажарках с женатиками так действовали на Юлю, может спазмы ПМС давали о себе знать, а скорее всего всё в комплексе, но от исходящей от неё молчаливой ярости испуганно шарахались в стороны пернатые, гибли на лету насекомые, и жухла листва на придорожных кустах.

Мерно колыхавшаяся георгиевская ленточка на зеркале заднего вида серебристой тойоты не оставляла возможности усомниться в существе происходящего внутри процесса. Ой-Ой-Ой, Ага-Ага-Ага, Ещё-Ещё-Ещё – приглушенно доносилось из-за закрытых дверей авто. Тонированные боковые окна не давали Юле возможности разглядеть подробности. Она попыталась открыть дверку – двери были закрыты. Последней каплей были маленькие и грязные ступни женских ног, подпирающие изнутри лобовое стекло, которые Юля увидела, обойдя машину спереди.

Больше Юля ничего не помнила. Как старый патефон, заевший пластинку, мозг перестал функционировать, прокручивая раз за разом одну и ту же мысль, – Это пипец… это пипец… это пипец…
Дальше тело Юли двигалось и говорило совершенно отдельно от её сознания.

-ТВАРИ! – очень громко говорило Юлино тело и разбивало молотком лобовое стекло. Однако лобовое стекло оказалось не так легко разбить. От удара образовалась лишь маленькая дырочка, от которой в разные стороны разбежалась белая сеть паутинки, ассоциируясь у Юли с небритым женским влагалищем.
- СУКИ!!! – ещё громче раз за разом повторяло Юлино тело, беспощадно покрывая лобовое стекло несчастной тойоты новыми седыми трещинами.

Когда Юлино тело закончило говорить упрёки, суть которых сводилась к тому, что некрасиво запрещать родным детям крошить и бросать фантики в машине, и, одновременно с этим, разрешать посторонней девушке топтаться грязными ступнями по лобовому стеклу, на беззащитном авто не было ни одного целого стёклышка, фарки или габаритика, не было ни зеркал заднего вида, ни пресловутой георгиевской ленточки.

* * *

- Я сейчас соберу его шмотки и выставлю за дверь. Хер ему, а не квартиру, пусть в своей машине живёт – злорадно рассуждала Юля, рассчитавшись с таксистом и подходя к подъезду своего дома.
- Или нет, я ему его тряпьё с балкона поскидываю, пусть все видят, - определяла Юля порядок раздела совместно нажитого имущества, представляя, как бездомный Павлик будет стоять на коленях под их балконом, а ему на голову будут падать его нестиранные трусы.
- Надо побыстрей, чтобы к его приезду успеть, - Юля смотрела на свой балкон на четвёртом этаже и предвкушала унижение её уже бывшего мужа…
- Ну и где ты лазишь, - недовольно спросил Юлю «бывший муж», в грудь которого она уткнулась, засмотревшись на балкон, - сколько тебя ждать можно?!

Юля так резко и громко закричала букву «А», закрывая свою голову от неминуемых ударов, при виде мужа, что Павлик от неожиданности пукнул, испугавшись.
–Ты чо орёшь, как заполошенная? Ты где была? – начинал нервничать Павлик, провожая подозрительным взглядом отъезжающее такси.
- Я на пруды ездила, - ответила Юля, уже понимая, что что-то здесь не то, и догадываясь, что про пруды ей лучше не упоминать.
- А где твоя машина? – попыталась перейти в контрнаступление Юля, и тут же осеклась, увидев в кармане тротуара, целую и невредимую, восставшую, как птица Феникс из пепла, серебристую тойоту с георгиевской ленточкой на зеркале заднего вида.
- Да Надька с моря приехала, пригласила съездить на пруды, приезд отметить, - начала выкручиваться Юля, - с-с-сука…
- Ну и как отметили?
- Весело отметили, любимый, лучше не спрашивай, - ответила Юля и заискивающе поцеловала мужа в щеку.
- А почему на звонки не отвечала? – продолжал допрос Павел.

Юля проверила дамскую сумочку. Кроме молотка, кошелька, тампекса, помады, зеркальца и ещё кучи всякого ежедневно необходимого каждой женщине мусора, в ней ничего не было, - а ну-ка позвони мне, я, кажется, его потеряла.

* * *

Телефон Юли позвонил Павлику сам через два дня и сказал, - Ало, здравствуй, любимый, - недобрым мужским голосом, - пообщаться бы нам.